Дон Родриго Фернандо Блас де Кампотравеса никогда не ходил в обход. Такое жизненное правило завещали ему благородные предки. Кроме того, он всегда говорил только правду и был ревностным католиком, что вполне естественно для астурийского идальго с трёхсотлетней родословной. Окончив курс юриспруденции в Саламанке, он вместе с компанией приятелей отправился искать счастья в Мадрид. У подножия Кастильских гор вся компания свернула влево; Родриго же, по своему обыкновению, поскакал напрямик через горный хребет. Отговаривать его не стали, но и попутчиков ему не нашлось. "Умный в гору не пойдёт!" - дружно сказали приятели, когда упрямец отъехал достаточно далеко.
А Родриго бодро штурмовал крутые горные склоны, заранее гордясь, что доберётся до Мадрида раньше всех. Поднимаясь по нехоженым тропам, он не встретил ни одной живой души, и лишь у самого перевала заметил одинокого мавра. Старик в бурнусе и чалме сидел в тени большой сосны, курил кальян и играл в шахматы. Но не сам с собой: фигуры противника двигались по доске без его участия, как будто некая невидимая рука переставляла их.
Родриго остановился, не веря своим глазам. Старый мавр заметил его и поздоровался по-испански.
- С кем ты играешь? - спросил Родриго.
- С Аллахом, - ответил старик и сделал ход чёрным королём.
Услышав имя главного мавританского демона, Родриго сплюнул и перекрестился. Старик не обратил на это ни малейшего внимания: ответный ход Аллаха поверг его в глубокую задумчивость.
Родриго взглянул на доску и увидел, что игра близится к завершению. У чёрных было больше фигур, но всё они сгрудились в левом углу, защищая своего короля. Белые стремительно атаковали: ферзь Аллаха зашёл с тыла, и чёрный король оказался под ударом. Старик был вынужден вывести его из-за строя пешек и фигур в открытое пространство, простреливаемое двумя белыми ладьями. Теперь, несмотря на многочисленность своей свиты, чёрный король был обречён. Через три хода Аллах поставил мавру мат.
- Плакали мои денежки! - вздохнул старик и встал из-за доски. Подойдя к Родриго, он протянул ему кожаный кошелёк.
- Возьми, незнакомец. Эти десять дукатов теперь твои.
Заметив недоумение на лице благородного дона, старик пояснил:
- Всякий раз, когда я проигрываю Аллаху, Он посылает мне какого-нибудь благочестивого человека, чтобы я мог отдать ему свой проигрыш.
Родриго не сомневался в своём благочестии, а потому без раздумий принял подарок Аллаха. В Мадриде он справил на эти деньги модный камзол, благодаря которому был принят в свете. Вскоре он приобрёл влиятельных покровителей и получил прибыльную должность. Дела его пошли хорошо, но все наперебой твердили, что в Мадриде он зря теряет время: такому образованному и способному юноше надо ехать прямиком в Вальядолид и делать карьеру при королевском дворе.
В конце концов Родриго внял добрым советам и отправился в путь. Путешествовал он по-прежнему верхом, но уже со слугой; однако слугу он отправил вперёд и велел дожидаться его в Вильякастине. А сам решил сперва посетить Авилу, чтобы исповедаться и получить благословение у настоятеля тамошнего собора.
Авильский собор в то время не был примечателен ничем, кроме чрезвычайно толстых стен - но прямая дорога к нему лежала как раз через тот перевал, где Родриго встретил старого мавра. Старик и на этот раз сидел под той же сосной и снова играл чёрными. Партия ещё только началась; Родриго спешился и стал следить за игрой.
Вся игра сперва сосредоточилась в середине поля. На четырёх центральных клетках фигуры били друг дружку - и тут же сами попадали под бой и покидали доску. Казалось, что бесконечная череда разменов сведёт игру к ничьей; но, когда белые наконец захватили центр, их король остался без должной защиты и тут же оказался под прицелом вражеской ладьи. Аллах попытался закрыть его своей ладьёй, но было поздно: мигом подтянув ферзя и коня, мавр загнал белого короля в угол, под тройной шах, от которого он уже не мог спастись.
- Благодарю тебя, Всевышний! - воскликнул старик. - Сегодня ты позволил мне выиграть целую сотню дукатов!
Родриго сразу понял, к чему клонит мавр, и решительно покачал головой.
- Твой Аллах никогда не заплатит тебе таких денег! - отрезал он старику.
Старик ничуть не обиделся. Затянувшись из кальяна, он взглянул в глаза благородному дону и сказал:
- Посмотри вокруг, незнакомец. Посмотри на это небо: мудрецы говорят, его свод сделан из цельного алмаза, цена которого невыразима в цифрах. Посмотри на эти горы: одного строительного камня в них на многие тысячи; а сокровища, которые они хранят в своих недрах, так и вовсе неоценимы. Посмотри на этот родник: он кажется почти незаметным - а, между тем, он способен пожизненно кормить десяток водоносов вместе с их семействами. И всё это Аллах создал для нас - не ради своей выгоды, а просто так, по своей неизмеримой щедрости. Так неужели ты думаешь, что Он пожалеет для меня какую-то жалкую сотню дукатов?
Родриго огляделся - и увидел не только то, о чём говорил старик. На вершине скалы он заметил молодого мавра с аркебузой; и ещё одного в кустах у родника; и ещё одного чуть ниже по тропе. И он подумал, что зря так неосмотрительно покинул седло; а затем подумал, что жизнь испанского дворянина всё-таки стоит сотни золотых. Швырнув старику кошелёк, он вскочил на коня и поскакал вниз по тропе - туда, где в долине уже виднелись мощные башни Авильской крепости.
Добравшись до города, он первым делом нашёл офицера городской стражи и сообщил ему, что в горах бродит шайка вооружённых магометан. Офицер улыбнулся и стал пространно объяснять дону Родриго, что последние магометане были изгнаны с этих гор ещё при Альфонсо Храбром. Родриго настаивал, что мавры всё-таки есть, он видел их своими глазами и едва не пострадал от их рук. И тут офицер наклонился к нему и спросил вполголоса: "И сколько же вы, сеньор, заплатили за Аллаха?"
Соврать Родриго не мог, но и сказать правду тоже никак не мог. Пробормотав что-то невнятное, он выбежал от алькальда и устремился прочь из Авилы. В Вальядолид он уже не поехал - денег осталось меньше чем немного. Но и в Мадрид он тоже не вернулся, по вполне понятной причине. Остаток своих дней он провёл в родовом поместье на севере Астурии, где женился и произвёл на свет четверых детей. Соседи уважали дона Родриго за рассудительность, сдержанность и столичные манеры. Правда, кое-кто заметил, что сеньор де Кампотравеса впадает в бешенство, если при нём упоминают о маврах или о шахматах - но это никому не показалось странным. Ведь, при всей своей чрезмерной горячности, он говорил вполне разумные вещи: мавры - дети Сатаны, шахматисты заслуживают сожжения наравне с еретиками, всю эту нечисть давно пора вымести за Гибралтар. Трудно было не согласиться со столь непреложными истинами.
Добавлено (17.04.2010, 20:11)
---------------------------------------------
КИТАЙСКАЯ СКАЗКА.
В древнем Китае было царство Дахуэй. А вокруг него было много разных царств, чуть ли не в каждом городе своё царство. Давным-давно это было, ещё до Цинь Шихуана.
Тогдашние китайские цари охотились глобально. Брали большую сетку и огораживали лес с четырёх сторон. А потом из середины леса гнали зверьё и постепенно загоняли в сетку. Ни одно животное не могло убежать, все попадали неизбежно.
И вот, однажды молодой дахуэйский царь сказал: Дадим зверю шанс! Давайте ставить сети только с трёх сторон! И пускай все звери, которые побегут в четвертую сторону, спасутся и уцелеют!
Соседние правители, когда про это узнали, дружно решили, что дахуэйский царь олигофрен. И прикалывались с него целый месяц. А потом в царстве Яхуэй случилась революция, и весь тамошний народ дружно перешёл под власть дахуэйского царя. Простые яхуэйцы так рассудили: если этот царь звериков жалеет, то уж человечков он тем более обидит. И не просчитались.
Тогда соседние правители сказали: да, недооценили мы дахуэйского царя! И стали принимать меры. Нихуэйский царь приказал поставить сеть по всей дахуэйской границе и запретил любые разговоры про Дахуэй, под страхом смертной казни. И где-то полгода у него было тихо. А потом он помер, и его наследник тут же слил свои полномочия дахуэйскому царю. И устроился к нему простым губернатором, и ни разу об этом не пожалел.
Дохуэйский царь решил победить дахуэйского царя его же оружием. Типа, в гуманизме превзойти. В четыре раза снизил налоги, в четыре раза увеличил пенсии, устроил грандиозную раздачу ништяков, а на охоте поставил сети только с двух сторон! Поначалу все радовались, а через год в казне деньги кончились и вобще как-то голодно стало. Народ неблагодарный сразу зароптал, царедворцы заговор устроили - и вступили по итогу в дахуэйский союз. А дохуэйский царь сбежал в ахуэйское царство и начал тамошнего царя на войну с Дахуэем подбивать.
Ахуэйский царь давно уже с Дахуэем воевать собирался - ну, вот он и собрался в конце концов. Но воевал он недолго, часов десять. С утра войну объявил, а к вечеру убедился, что на неё никто не придёт. И тогда он покинул свой дворец, ушёл в горы и засел медитировать, и лет через двести стал святым бессмертным. А всё ахуэйское царство к Дахуэю отошло, ибо куда же ещё?
И по итогу, остался у Дахуэя только один независимый сосед. Такое себе царство Похуэй, не большое и не маленькое, не богатое и не бедное, не отсталое и не прогрессивное - в общем, царство как царство. И жило оно как жило, и царство Дахуэй пережило, и просуществовало ещё лет триста, аж до первого нашествия кочевников.
И никто из историков не может сказать, почему Похуэй дахуэйскому влиянию не поддался и независимым остался. А и в самом деле, почему?
Добавлено (17.04.2010, 20:14)
---------------------------------------------
ЭФИОПСКИЕСКАЗКИ.Когда-то все люди жили в Африке. Было их немного, человек сорок. Позитивные такие, по жизни ничем не запаренные. Они нигде не работали, не торговали, не воевали и даже книжек не читали, а только отдыхали да бездельничали. Ну, и немножко охотились, или, допустим, что-то по хозяйству, а больше ничего не делали. Но под вечер они обязательно собирались у костра, и приходили музыканты - барабанщик и флейтист. И играли сначала для беседы, потом для танцев, а под утро выдавали очень сложный наворот для раскрытия неба. И небо раскрывалось и показывало разные чудеса, это было такое типа древнее кино.
Смотрели люди на небесные чудеса и думали, что на небе должно быть гораздо прикольнее, чем на земле. И однажды они все вместе полезли на высокую гору Килиманджаро. Впереди шёл барабанщик и стучал: ЭЙ, НЕБО! ОТКРЫВАЙСЯ! МЫ К ТЕБЕ ИДЁМ! За ним шёл флейтист и дудел: ЭЙ, НЕБО! ОТКРЫВАЙСЯ! МЫ К ТЕБЕ ИДЁМ! А за ними уже шли все остальные и орали ту же самую тему.
Когда они дошли до самого верха, небо раскрылось. Впустило обоих музыкантов, и сразу же обратно закрылось и поднялось километров на десять в сторону космоса. А люди вернулись на землю. Они даже не расстроились - они просто поняли, что небо не такая простая штука, и проскочить туда не каждому дано.
Хотя, в принципе, шанс у людей тогда был. Если бы они хотя бы на пять минут голову включили, то они бы барабанщика впереди поставили, а флейтиста замыкающим. И вписались бы на небо плотной кучкой между такими мощными музыкантами - тем более, что и кучка-то была совсем небольшая, человек сорок. Но сейчас этот номер уже не прокатит: нынче и барабанщики послабее, и флейтисты пожиже, и небо повыше, и людей побольше, и всё гораздо иначе.
